Итак, прошли первые полгода войны. Думаю, что стоит формулировать именно так, хотя, конечно, в наше время может быть всякое, так что и война может вдруг закончиться, так же внезапно, как началась. Но очень вряд ли, похоже, она с нами надолго.
Что же мы имеем по прошествии шести месяцев? Начнем с сугубо военного аспекта.
1) Война давно приобрела позиционный характер a-la Сирия. Российские войска потихоньку прогрызают оборону ВСУ, но каких-то значимых прорывов на данный момент нет и вряд ли будут, т.к.:
а) имеет место острый недостаток пехоты, даже не какой-то там элитной, а просто любой. В результате и фронт прорывать (в стиле WWII) некому, и в прорыв вводить тоже некого. Россия ведет самую масштабную с 1945 г. войну даже не армией мирного времени, а исключительно батальонными группами из контрактников. Сейчас, насколько я могу судить, активно формируются новые добровольческие части, но массово до фронта они пока не дошли, да и не понятно, насколько заметно они способны увеличить численность пехоты на очень протяженном фронте от Харькова до Херсона. ВСУ воюют в полную силу, но у них, во-первых, очень серьезные потери в подготовленном до войны личном составе от ракетно-артиллерийского огня и, во-вторых, не сказать, чтобы большое желание призывной части населения идти воевать. В итоге обе стороны воюют явно недостаточными для такого огромного ТВД силами и способны только на очаговые действия (обратите внимание, что на огромном участке от Днепра до Донбасса (это в районе Гуляй-поля) практически полное затишье из-за отсутствия у обеих сторон серьезных сил).
б) украинцы, похоже, смогли (благодаря поставкам HIMARS`ов из США и, отчасти, отечественному раздолбайству) ударами по складам ракетно-артиллерийского вооружения заметно сократить интенсивность работы артиллерии с нашей стороны, которая была мощным козырем с самого начала войны и, отчасти, позволяла компенсировать недостаток пехоты. С другой стороны, у украинцев тоже ситуация лучше не стала. Они уже потеряли уйму стволов артиллерии (из-за контрбатарейной стрельбы и просто банального износа) + снаряды советских калибров неумолимо заканчиваются, а западные поставки не настолько велики, как о них трубят. Соответственно, интенсивность ракетно-артиллерийского противостояния тоже несколько снизилась, а с ней сократились и возможности сторон по изменению ситуации в свою пользу.
в) ВВС Украины, похоже, практически перестали существовать и тут ситуацию быстро изменить поставками из Европы невозможно, т.к. натовцы могут предложить только древние МиГ-29 ранних модификаций и в сомнительном техническом состоянии + потеря самолетов сопровождается и потерей пилотов, а новых обучать – дело небыстрое, да и непонятно где это делать. В то же время наземные системы украинской ПВО сохраняют боеспособность и способны нанести ВКС России неприемлемый ущерб в случае, например, попыток ударов по мостам через Днепр. Соответственно, авиационная поддержка российских войск над полем боя носит, насколько я могу судить, довольно ограниченный характер, а авиационные удары в глубину украинской обороны просто отсутствуют.
г) количество «Калибров» и ему подобных, примененных с начала конфликта, конечно, уже впечатлило всех наблюдателей, но, тем не менее запас баллистических и крылатых ракет не бесконечен и их явно начали экономить. Учитывая сказанное в предыдущем пункте, ракеты сейчас – это единственная возможность воздействовать на тылы и стратегическую инфраструктуру противника. Если сокращается их применение – падает и интенсивность воздействия. Пресловутые мосты через Днепр, например, живы все до единого. Что касается украинских возможностей, то они, конечно, выросли с поставкой HIMARS`ов, но, учитывая, с одной стороны, ограниченный объем поставок и, с другой, развернувшуюся охоту за ними со стороны российских войск, явно недостаточны для нанесения России ущерба, хотя бы примерно эквивалентного тому, который наносят российские ракеты. Хотя, конечно, повторюсь, уничтожение с их помощью целого ряда ракетно-артиллерийских складов явно создало локальные проблемы и помогло сбить темы наступления ВС России.
2) Шансов радикально переломить ситуацию у Украины нет. Успешное наступление необходимо Украине позарез, т.к. западные спонсоры начинают терять интерес и терпение (типа, зачем тратить деньги на Украину, если она всё равно проиграет). Долго ходили слухи, что Зеленский требовал от Залужного наступления на Херсон (это до сих пор единственный областной центр, если не считать Донецк с Луганском, находящийся под контролем России), но даже здесь ничего не получилось, т.к. первые же попытки прощупать российскую оборону показали, что наступление будет иметь катастрофические последствия. Кстати, ради этого наступления украинцы сняли часть артиллерии с Донбасса, что способствовало утрате контроля за легендарными еще по боям 2014 г. Песками. Соответственно единственное, что пока получается у ВСУ (впрочем, получается неплохо, надо признать) – это вести оборонительные действия и медленно пятиться на всех направлениях. Для затягивания войны этого достаточно, но для победы, понятное дело, нет. Другое дело, хватит ли у России сил для того, чтобы победить и что можно будет считать победой в войне, цели которой до сих пор не озвучены?
И тут мы переходим к социально-экономическому аспекту происходящего.
1) Экономический блицкриг Запада не удался. Сейчас это уже очевидно. Все эти пакеты санкций способны загнать экономику России в рецессию и ухудшить жизнь россиян, но вряд ли настолько серьезно, чтобы это как-то повлияло на способность России продолжать войну. Более того, санкции имеют серьезные последствия для самой Европы (кстати, как уже неоднократно говорилось, американская элита действует куда разумнее и практически не нанесла себе ущерба, в отличие от европейцев). Соответственно, тут мы тоже имеем войну на истощение. Обе стороны пытаются сделать друг другу больно и кто не выдержит боли первым – тот и проиграет. В сложившейся ситуации для нас критически важно, что санкции Запада (и прочно связанных с ним Японии и Ю. Кореи) не поддержал больше никто (что очень показательно, кстати!), прежде всего – не поддержал Китай. Если бы китайцы включились в санкционную борьбу с Россией, то конец наших амбиций был бы быстрый и печальный, но поскольку Китай, хоть и с оговорками, но продолжил и даже углубил по многим направлениям сотрудничество с Россией, то есть ощущение, что продержаться в таком режиме мы можем еще долго. Может ли Европа – зима покажет. Шансов, что до весны сможет продержатся Украина, на мой взгляд, практически нет.
2) Протестный потенциал в России критически мал для того, чтобы не то, что сменить власть, а хотя бы как-то повлиять на неё. Есть ощущение, что европейские безадресные санкции, ударившие по всем россиянам без разбора, привели не столько к протесту против политики своего руководства, сколько к разочарованию в такой неизбирательности Запада. Ну и, конечно, сказывается то, что те, на кого традиционно на Западе делали ставку, с началом войны просто снялись и скопом уехали, вместо того, чтобы шатать режим. Итого: в какие-то массовые волнения в России я не верю, во всяком случае до тех пор, пока не случилось массовой безработицы и обвального падения жизненного уровня (а этого пока, слава Богу, нет). Эмоциональная усталость от войны есть, но, с другой стороны, война превратилась, увы, в привычный фон жизни и уже не воспринимается так остро, как в первые дни. И так будет и дальше, пока (и если) туда не начнут отправлять срочников и резервистов. Именно поэтому российская власть стремится избежать такого варианта. При этом на Украине, насколько я могу судить по тем украинским телеграмм-каналам, которые читаю, патриотический подъем первых недель схлынул и все больше нарастает апатия или раздражение. Это не значит, что там полюбили Путина, но Зеленский вызывает все больше и большее отторжение. При этом для украинцев война – это не что-то, происходящее в телевизоре, как для россиян, а события, происходящие буквально за окном дома. И тут, как мне кажется, отсутствие позитивных новостей с фронта вкупе с ухудшением экономической ситуации должно осенью или зимой привести к серьезному социально-политическому кризису. В какой форме он произойдет и насколько глубоко зайдет – не могу знать, но то, что он будет – практически уверен. Более того, не удивлюсь, если случатся «майданы» в Европе и к власти там придут совсем другие правительства. Не пророссийские, само собой, но национально-ориентированные, типа Орбана в Венгрии.
3) Чем дальше, тем больше усиливается цензура и требование единомыслия. Это очень меня печалит, т.к. во всем мире исчезают полутона. Нельзя быть «за», но не до конца, «против», но с оговорками или вообще избегать политических деклараций. Это всё больше воспринимается как симпатии к противнику и порождает требование определиться со всеми вытекающими из этого последствиями. И умом-то я понимаю, что так бывает во время всех войн, но это понимание как-то не радует. Увы, но с этим нам всем придется жить в обозримом будущем.
4) Главная проблема, выявившаяся в России за эти полгода – это пропасть между властью и обществом. Или, даже, между властью и реальностью. Мне сложно отделаться от дежавю, как будто Россия снова провалилась во времена Крымской войны и Николай I осознаёт, что Россией правят столоначальники. Есть четкое ощущение, что власть существовала в какой-то своей реальности, в которой, согласно докладам снизу, всё хорошо, а если где-то что-то немного не так, то уже принимаются меры и скоро настанет благорастворение воздухов. И тут война, которая принесла с собой много неприятных открытий. Кстати, удивительно, но есть ощущение (возможно (надеюсь!) ошибочное), что во времена Великой Отечественной несмотря на отсутствие демократии etc. обратная связь власти с реальностью была куда четче и быстрее. Собственно, именно неповоротливость российской бюрократической машины и её оторванность от происходящего «на земле» и является, на мой взгляд, главной угрозой для России. Если России суждено проиграть, то именно из-за этого. Очень интересно, станет ли война (или будущая послевоенная ситуация) катализатором каких-то изменений в существующем положении вещей…
В целом, если подводить итог, есть ощущение, что, во-первых, как я написал ровно полгода назад, старая эпоха закончилась и назад уже не вернется, чем бы не закончились боевые действия (да и вообще, война на Украине – не более, чем триггер для начала или даже, лучше сказать, выхода на поверхность многих процессов в мировом масштабе) и, во-вторых, контуров нового мира пока ещё не вырисовывается от слова «совсем». К нему еще долго и трудно идти.
DN